Андрей Маркин: Нам комфортно друг с другом, и комфортно в Ночной Лиге
Друзья и друзья друзей, которым просто интересно и комфортно играть вместе, да еще и выигрывать – это типичный пример команды Ночной Хоккейной Лиги: московская «Наша Лига», выступающая в шестой группе «Лиги Надежды», такая и есть – о чем резговор с ее организатором Андреем Маркиным, вставшим на коньки двадцать лет назад «благодаря» поражению олимпийской сборной России в финале с чехами в Нагано.
– Мы давно друг друга знаем. И дружим уже больше десяти лет. Катаемся даже не на одном катке, а на разных. В разных составах. То одна пятерка где–то поиграет, то другая. Всё это на любительском уровне. Но дружим, общаемся, и решили собраться в одну команду. У нас это происходит не первый раз. Ну, плюс–минус тем же составом играем везде – в прошлом году в Ночной Лиге вообще стопроцентно. Принцип такой: друзья и друзья наших друзей, – рассказывает 56–летний нападающий «Нашей Лиги» Андрей Маркин.
– Как вам лично играется в дивизионе «18+», где против вас на лед выходят люди сильно вас помоложе?
– Я думаю, что возраст здесь не важен абсолютно. Важен уровень мастерства. Потому что мне проще, например. У нас есть еще ветеранская команда, и там сложнее играть, потому что все там по среднему уровню помастеровитее. А тут молодежь иногда выходит на большом желании, но мастерства не хватает. А у людей постарше руки–ноги помнят (улыбается).
– В прошлом году вы играли в Ночной Лиге в седьмой группе «Лиги Надежды» и вышли в финал – уступили «Крыльям Победы» только в шайбу. Теперь на ступеньку выше поднялись, в шестой группе.
– Мы, в принципе, готовы были к тому, что нас поставят на ступеньку выше. Но я не вижу такой уж принципиальной большой разницы в уровне команд первой четверки нашей той группы прошлого сезона, и среднего состава этой. Нет таких провальных команд, и все игры для нас складываются достаточно плотно. Ну, может быть одна–две выпадают. И это по сравнению с прошлым сезоном, где было всего три–четыре команды, с которыми мы играли на равных, а остальные были намного слабее. Я считаю, это, конечно, безусловно плюс Ночной Лиге, что проходит такая работа – ведь очень сложно в любительском хоккее понять, как будет играть команда даже под тем же названием, но на следующий год, правильно? (усмехается). И здесь, как мне кажется, наш турнир подобрался очень хорошо. Прямо по силам.
– Вам в шестой группе играть стало интереснее?
– Да.
– И вы, опять же, выигрываете. В лидерах.
– Пока, да.
– А сейчас если выиграете или в финал выйдете – на следующий год выше, в пятую группу захотите пойти?
– Нет. Знаете, это уже такая тенденция слоилась: многие команды не хотят идти выше. Почему? Потому что им и так комфортно и хорошо, где они играют сейчас. Вот и нам здесь хорошо и комфортно. Если посмотреть на наш средний возраст, а он у нас чуть меньше 47 лет – это говорит о том, что у нас есть и игроки «60+» (в «Нашей Лиге» играют Владимир Разин, Михаил Бахрамеев, которым по 59 лет, Андрею Мещерякову 60 лет исполнится в марте, а Андрею Казакову в июле стукнет 62). И мы не молодеем. Поэтому если останемся в этой группе и на следующий год, нам будет комфортно. У нас нет цели набирать каких–то дополнительных игроков, нет задачи биться за какой–то результат. Вернее, как – биться, конечно, нужно. Никто из мужиков проигрывать не хочет. Это черта каждого настоящего мужчины – не проигрывать. Но в связи с этим, может быть, нам и нет смысла залезать выше. Мы видим, как нам здесь, в шестой группе, тяжело. Каждая игра – ну, процентов 80 матчей – мы выигрываем, но в шайбу, в две. И я скажу, что это приятно – выигрывать в таких матчах, а не у слабых соперников. Это с одной стороны. А с другой, у нас нет никакого желания проигрывать в первой группе, допустим – там, где соперники явно выше нас.
– Если попробовать в «40+», который в следующем сезоне перезапускается в Москве?
– Нет. Для нас «40+» будет еще выше, ведь туда люди приходят уже совершенно точно с определенной подготовкой. А нам? Просто так позориться на «старости лет»? В кавычках, разумеется, «старость». В таком возрасте выходить, не умея ничего на фоне соперников – таких отчаянных не найти (усмехается). Так что наш нынешний турнир нас абсолютно устраивает всем.
– И весь интерес в том, чтобы поиграть в хоккей интересно – не выигрывать с крупными счетами, и не проигрывать, да.
– Конечно, так везде в хоккее. Если просмотреть на NHL, то там одни звезды играют с другими звездами – это интересно и это один уровень. А когда выходят, на чемпионате мира, допустим, звезды против тех, кто слабее уровнем – это уже не интересно. Так же и здесь. Слабые хотят играть в своей «весовой категории», а сильные – в своей. Тогда – интересно.
– Тогда получается, вы играете в своей лиге. А название «Наша Лига» – с чем связано?
– Это название моей компании. Я генеральный директор компании «Наша Лига». Мы занимаемся организацией спортивных мероприятий – крупных корпоративных и некорпоративных. Отсюда пошла и тут «Наша Лига». У меня в команде играет ряд сотрудников компании.
– То есть, нельзя сказать, что вы – команда на самообеспечении?
– 50 на 50 (улыбается). Я не могу назвать нашу команду спонсорской. Всё проще: я как руководитель компании помогаю своей команде.
– Повезло команде. Ведь для вас–то это дело – хоккей – во многом личное.
– Конечно. Если бы мне самому это было бы неинтересно, меня бы здесь не было (смеется). Конечно, интересно. И народ за многие годы дружбы уже сплотился. Фактически мы здесь, в команде, общаемся очень долгое время, и нам здесь друг с другом очень приятно. И поругать друг друга – мы не обижаемся. И похвались – носы не задираем (улыбается). Нам комфортно друг с другом и комфортно в этом дивизионе Ночной Лиги.
– А вы лично в хоккее – откуда?
– Да ниоткуда. Я вообще хоккеем не занимался никогда в жизни. В детстве выходил шайбу погонять в валенках во двор. А на коньки встал, когда мне уже под 40 лет было.
– С чего вдруг?
– В детстве же шайбу гонял, а тут появилась возможность. А еще в 98–м была Олимпиада, на которой мы проиграли чехам в финале. И мы что–то обиделись за нашу сборную. И вот с 98–го года я встал на коньки. Впервые вышел на лед с детства фактически. На самом деле, у многих ребят из нашей команды примерно такая же хоккейная судьба. Если кто–то и занимался, то это несерьезная совсем была история – где–то в ЖЭКе бегал, и всё. То есть, у нас в команде хоккеистов со школой хоть какой–то нет.
– А вы хотите сказать, что именно неудача нашей сборной в Нагано вас сподвигла надеть коньки?
– Это близко к шутке юмора, конечно, но мысль у меня действительно такая была. Когда мне друзья позвонили и сказали, что есть возможность снять искусственный лед. А я никогда в жизни на искусственном не катался. Они позвонили и говорят: «Мы тут собрались, а еще и наши чехам проиграли – давай с нами поиграем, у нас тут есть лед, мы вот сейчас собираемся…». А давай! И всё так и пошло. Примерно моего возраста на тот момент были все люди, и даже старше. И сейчас у нас в составе есть те, с которыми мы начинали тогда – в 98–м году на «Локомотиве».
– Двадцать лет назад это было.
– Да, двадцать. Если бы мне тогда было пять, я бы сейчас в хоккей играл, как ненормальный (смеется). А так пока вот на той позиции и с теми силами, какие есть – чтобы получать удовольствие от хоккея бегаю здесь. Знаете, сейчас с этим делом намного стало проще, чем в нашем детстве.
– Увлечение и занятие хоккеем сейчас стоит непоследних денег...
– Да. В детстве нам намного проще было просто залить каток во дворе и там бегать, правда никакого хоть какого–то уровня этим никогда не достигнешь. А сейчас можно заплатить и играть на очень достойных спортсооружениях.
– Как, например, сейчас в «Сокольниках».
– «Сокольники»! Я вообще считаю, что успех этого московского сезона во многом в том, что руководству Ночной Лиги удалось договориться о таких прекрасных условиях – всем играть в одном месте, да на таком катке. В этом году просто санаторий, а не расписание! По сравнению с прошлым годом, когда у нас действительно был какой–то ночной хоккейный клуб. А сейчас – прямо санаторий.
– Много времени занимает у вас, генерального директора и семейного человека, хоккей? Вернее, насколько много?
– Семья с пониманием, потому что это придает мне силы и для всех остальных дел. Потому что без хоккея я не нагружаю себя физически и не разгружаю эмоционально. А в таком режиме очень быстро твоя работа заканчивается вместе с тобой самим. А я сейчас хожу на хоккей полтора раза в неделю – один раз железно и один раз по настроению.
– Игра и тренировка.
– Тренировкой я бы это дело даже не назвал – у нас это скорее просто покатушки для удовольствия, не более того. У нас нет тренера. Потому что в команде все тренеры, все теоретики хоккея, понимаете. Нам под полтинник всем, и мы теоретики, так сказать, больше, чем практики. Все всё видим, и каждый про другого понимает, как нужно сыграть. А вот сами пока немного недотягиваем (улыбается).